Пишет Михаил Ямпольский : "Я полагаю, что с лета этого года произошло незаметное изменение в форме государственного устройства России. Сегодня мы имеем дело с ограниченной диктатурой и половинчатым чрезвычайным положением."
Я тоже так полагаю. Это "половинчатое чрезвычайное положение" сочетающееся с борьбой приватизировавших государство кланов наверху (внутри "премиального класса", по выражению Г. О. Павловского), и массовой аномией внизу (внешне проявляющейся как пофигизм по отношению к собственной жизни, агрессивное неприятие любого "другого", массовая неспособность к кооперации), которая делает насилие ответом на все вопросы совместной жизни и решением всех социальных и экономических проблем - его следует понимать как холодную гражданскую войну.
Ещё одно проявление - это отсутствие содержательного интереса к другому, нежелание дискутировать (о важном), разрабатывать позиции, отстаивать своё мнение (а не только правоту!) (сошлюсь тут на свою статью в "60 параллели").
Она плавно превращается в открытую гражданскую войну "всех за себя против всех" - не непременно, но при некоторых обстоятельствах. Они-то как раз и являются самой важной проблемой в исследованиях российского общества, которые опять же поразительно мало интересны тем. кто в этом обществе живёт (те исследования, которые осмысляют то, что есть, а не подтверждают чью-то правоту). Я об этом столько уже рассуждал в этом блоге, что уже даже надоело.
Но, кроме всего нехорошего, что можно "по этой теме" сказать про уходящий 2012 год хорошего:
1) вместе с "Болотным процессом" и делом Pussy Riot публичные дискуссии стали выходить из пост-советского безвременья, тематической и энергетической пустоты. У нас уже не пост-советские темы, дискуссии и страсти.
2) Аресты и процесс 6 мая, и "плохо написанные" законы, о которых пишет Ямпольский, как ни странно стали формировать уличную политику. С одной стороны - выход на улицы столиц превращается из занятия небольшой группы сильно ангажированных граждан ("программа 31") в навык и часть массовых повседневных умений, пусть для небольшой группы и почти исключительно столичных граждан - но всё-таки это уже массовый навык, массовые умения.
Как недавно кто-то писал, это - большой тренинг. Те, кто выходит, оказываются в открытой , т.е. политической ситуации: может произойти всё что угодно. Можно и домой не вернуться.
Но и те, " с другой стороны баррикад", тоже в открытой ситуации: что делать если толпа не рассосётся под ОМОНовскими дубинками? Что делать, если прольётся серьёзная кровь на улицах, и после этого толпа не рассосётся (тут и "список Магнитского" подкрался).
И такая ситуация, как я понимаю, должна вести к тому, что и с той и с другой стороны могут вызреть структуры, берущие на себя (публично!) ответственность и координацию - и договариваются между собой. Могут появиться но не вызреть, но этот вот этап массовой хаотической мобилизации миновать невозможно, и вот он всё-таки начался. Полтора года назад (в другой стране!) я писал об этом процессе развития самоорганизации населения страны как единственной перспективе, которая может удержать её от распада - т.е. именно от "настоящей гражданской войны".
Шансы очень слабые, но ситуация всё-таки открытая. Посмотрим.
! Орфография и стилистика автора сохранены
