Я тоже читала статью Адели Калиниченко, и хотя я также попадаю под некоторые названные категории, я не почувствовала себя задетой. Не то чтобы Адель Калиниченко нуждалась в моей защите, но очень захотелось высказаться.
Я не нашла в статье Калиниченко слов о том, что только русские мигранты относятся враждебно к беженцам. Также я не увидела призывов быть довольными и не критиковать политику Меркель. Может, я плохо искала?
Все же предлагаю не передергивать слова и факты, особенно редактору русской (или любой другой) газеты, и, как говорится, отвечать за свои слова.
Начнем с того, что беженцы побежали сюда не после "приглашения" Меркель, как тиражируют правые. Факт заключается в том, что люди бегут в больших количествах и остановить этот поток невозможно просто физически. Ну разве что послушать фрау Петри из партии AfD и расстреливать беженцев при попытке пересечения границы. Думаю, не нужно объяснять, что это предложение на уровне бреда вызвало огромное возмущение и повлекло за собой массовые проверки партии на законность и соответствие конституции. В этой ситуации (люди бегут в огромных количествах) Меркель могла бы развести руками и сказать: "Мы бессильны что-либо предпринять" — или попытаться взять ситуацию под контроль и "разрешить" беженцам пересекать границу Германии. Естественно, это разрешение формальное — никто его не спрашивал. Но получив это разрешение, создается прецедент, позволяющий предпринимать шаги по интеграции на законодательном уровне. Между прочим, противники Меркель добиваются только того, что все меры по интеграции максимально замедляются. Даже если Меркель по мановению волшебной палочки прямо сейчас исчезнет с политической арены, никто из ее оппонентов не сможет остановить поток беженцев или выгнать уже прибывших, потому что это просто невозможно физически. И даже если не рассматривать этическую сторону этого вопроса, где взять достаточное количество людей, чтобы закрыть границу и депортировать уже прибывших. Очевидно, что вся оппозиция Меркель в вопросах беженцев не более чем махровый популизм.
Естественно также, что эта новая ситуация вызывает у жителей Германии недоверие, скепсис и опасения. Однако можно по-разному справляться с этими страхами. Одни жертвуют деньги, одежду, предметы первой необходимости и все, что может пригодиться людям, оказавшимся в катастрофической ситуации. Другие идут волонтерами в лагеря для беженцев, помогают оказывать медицинскую помощь, дают курсы немецкого, помогают интегрироваться этим "диким варварам" в немецкую жизнь и культуру. Третьи распространяют в социальных сетях и СМИ картинки и статьи шовинистического содержания или страшилки, вызывающие панику и агрессию у читателей. Кто-то носит с собой газовый баллончик или пистолет из страха за свою безопасность. Тут каждый выбирает для себя. Было бы не лишним спросить, а видел ли Израиль Зайдман реальных беженцев, общался ли с ними, был ли он хоть в одном приюте или лагере? Или он составляет свое мнение о происходящем исключительно по статьям своих коллег из приведенных им изданий?
Теперь хотелось бы поговорить об уместности сравнения нынешних беженцев с турецкой иммиграцией. Судите сами. Турецкая иммиграция началась после второй мировой войны, когда в Германии (так же, как и в других странах — участницах этой войны) оказался огромный дефицит мужской рабочей силы. На работу (!) приглашались здоровые и сильные мужчины (а не семьи) преимущественно из турецких деревень, желательно со знанием немецкого. Оставлять навсегда этих наемных работников изначально никто не собирался, поэтому мер по интеграции никто не планировал и не проводил. Т.е. из Турции приехало большое количество мусульманских мужчин (о ужас!) для того, чтобы работать на немецких промышленных предприятиях, пока не подрастет новое поколение местной рабочей силы. Что из этого вышло? Послевоенная Германия пережила экономический бум, турецкие работники не захотели возвращаться, а наоборот перевезли свои семьи в Германию. Денег в стране было достаточно, поэтому этот вопрос никак не заострялся и был попросту пущен на самотек. Турецкие мигранты не жили на государственные пособия — они традиционно работали. А интеграционные мероприятия так никто и не провел. В итоге образовалась турецкая диаспора, достаточно разнородная по своему составу. Кто-то носит платки, кто-то одевается современно. По-немецки не говорят женщины старшего поколения, которые сидели дома с детьми (мужчины все работали и говорят по-немецки). Дети ходят в немецкие школы, потому что не ходить в школу в Германии по закону нельзя, а не немецких школ в Германии попросту нет (причина — каждый ребенок независимо от происхождения, социального и финансового статуса семьи имеет право на нормальное образование). Кто-то получает высшее образование, кто-то идет в "техникум", кто-то оседает в социально-неблагополучных районах и живет в полукриминальной среде (пример берлинской школы в статье Зайдмана). Следует заметить, что русские, немцы, поляки и любые другие жители таких районов никак не отличаются по своему поведению и уровню культуры от турков. Такие неблагополучные районы есть во всех странах и городах и не являются особенностью Германии. После всего вышесказанного следует подумать о том, какие общие черты есть у турецкой и актуальной иммиграции и насколько можно сравнивать эти два явления.
Ну и напоследок. Не так давно по всей Европе были погромы евреев. Громили за то, что странно одеты, говорят на непонятном языке, верят не в того бога, не интегрируются, пьют кровь христианских младенцев, отравляют колодцы… Ничего не напоминает? Тем более мне странно читать подобные статьи, подписанные человеком по имени Израиль Зайдман. Вся эта истерия, а это именно истерия, в конечном итоге на руку лишь правым радикальным силам, которые, придя к власти, не станут различать, Мустафа ли ты Гюлиль или Израиль ты Зайдман. По-моему, есть о чем задуматься.
