Сегодня ночью десятки тысяч граждан России будут решать для себя - выходить на акцию, которая точно не только не разрешена властью, но рассматривается ею как угроза своему существованию. И это не поэтическая гипербола, но прямо вытекает из истерического тона предупреждений потенциальным участникам о попытках дестабилизировать существующий порядок.
Остроты по поводу того, что призывы к борьбе с коррупцией, дословно повторяющие мантры главы государства и руководителей силовых ведомств, рассматриваются именно в качестве самой опасной и подрывной агитациеи, я оставляю на потом.
Поэтому вышедших ждут не оцепленные полицейскими и нацгвардейскими полками загоны и не риск стать теми 5-10 задержанными, "урожай" которых власти теперь собирают с самого разрешённого-наиразрещённейшего митинга, но расправа, не уступающая 6 мая 2012 года, и уже, во всяком случае, превосходящая репрессивный уровень 26 марта. Это значит, что число задержанных составит не менее тысячи, а число сфабрикованных уголовных дел пойдёт на десятки.
И поэтому я надеюсь, что десятки адвокатов в обоих столицах, по крайней мере, будут готовы ринуться в райотделы МВД и в суды с пачками ордеров, для бесплатной помощи задержанным. Вадим Клювгант призвал адвокатов вести себя "исключительно по-адвокатски" - нет ничего более в традициях русской адвокатуры, чем безвозмездная помощь жертвам политических репрессий.
И сегодня ночью будет окончательно определён уровень репрессивной реакции. С точки зрения всех возможных перспектив.
Начиная от необходимости сразу после этого выходить на "прямую линию", а через три недели ехать в Гамбург на слёт Двадцатки, и завершая реакцией в Конгрессе США, новоизбранных французском и британском парламентах.
Учитывая, что под угрозой окажется перспектива красивой и элегантной кампании по переизбранию и заодно такой выгодный раскол оппозиций.
Вопрос будет решён ночью, потому что с утра уже должны будут раздаваться указания и инструкции - где что оцеплять, когда отсекать, кого превентивно перехватывать и заранее привлекать.
! Орфография и стилистика автора сохранены
