"Откуда бред? Деньги, которые были предназначены на постановку спектакля, были потрачены на эту постановку, а теперь их полагают похищенными?!" — пишет Анна Мисюк.
Марина Давыдова:
"То, что произошло вчера в Пресненском суде, где Алексею Малобродскому было предъявлено абсурднейшее обвинение в хищении 2 миллионов 300 тысяч рублей на создание спектакля "Сон в летнюю ночь", беспрецедентно даже по меркам нынешнего российского кривосудия.
Важно понимать, что именно происходит, а происходит следующее. Высокопоставленные чиновники, которые дали команду фас (мы не будем называть имена этих чиновников, хотя и знаем, что "это был слоненок"), умыли руки. Все спущено на нижний уровень. И этому нижнему уровню надо сейчас доказать, что они не зря проводили обыски по 17-ти адресам, не зря ставили на уши всю российскую и мировую прессу, не зря везли с сиреной по встречке свидетелей на допросы. В пределе им надо доказать, что театральный мир вообще воровской. Если они это сейчас не докажут, полетят их собственные головы и погоны. У нижнего уровня ведь свои правила игры. Это уже не просто наезд власти на талантливого и художника и его театр. Это пьеса Сухово-Кобылина "Дело". Перечитайте ее, и вы поймете, как это работает.
Наши эмоциональные возгласы и иронические пассажи тут бессмысленны — они никого не спасут. Единственный вопрос, который надо сейчас обсуждать — что нам теперь делать?
Нам — это театральному миру, потому что случившееся, конечно же, удар по всем нам.
Спектакль "Сон в летнюю ночь" не просто был поставлен, выдвинут на Золотую маску", побывал на гастролях в России и за рубежом, увиден тысячами зрителей, отрецензирован во множестве изданий. Это бы ладно. Спектакль "Сон в летнюю ночь" идет ДО СИХ ПОР.
Он не просто был, он есть! На него, черт побери, продаются билеты! Но даже это не является никаким доказательством для следствия и судей. А что делать со спектаклями, которые сняты с репертуара? Театр — не кино, не живопись, не литература. Это по определению эфемерная вещь. Как доказывать, что случившееся случилось, если ни рецензии ни свидетельские показания, ни фотографии доказательством не являются?
Театральный мир должен осознать что мы все сейчас в одной лодке. Для нижнего уровня ведь нет разницы между супостатом Серебренниковым, либералом Малобродским и вполне себе патриотически настроенным Итиным. Механизм уже запущен. И в его жернова может попасть каждый.
Есть, как мне кажется, несколько вещей, которые мы должны и можем сделать:
1) В определенный день (об этом надо договориться заранее) перед началом спектаклей во всех театрах одновременно худруки, директора, известные артисты должны выйти к зрителям и рассказать-объяснить, какая кафкианская история происходит сейчас с нашим коллегой. То же самое должно случиться на спектаклях Чеховского фестиваля, идущего сейчас в Москве.
2) Хорошо бы, чтобы все театры и театральные вузы Москвы, Петербурга и в пределе всей России были обклеены призывами освободить Алексея Малобродского.
3) Самое главное. На апелляцию по мере пресечения должна прийти толпа театральных людей во главе со знаменитостями, чтобы это выглядело как occupy Мосгорсуд. Дата апелляции станет ясна позднее, но уже сейчас надо организовать эту акцию.
Надо создать координационный совет, который выбрал бы день акции и подготовил бы другую акцию — уже у здания суда.
Есть еще вариант забастовок, но, зная наш трусоватый театральный мир, я его не предлагаю. Я предлагаю вполне законные средства борьбы с абсурдом зарвавшейся чиновной братии".
"Чудовищно и абсурдно. И опять "стража" в качестве меры пресечения", — пишет Наталья Земскова.
Надя Игнатьева:
"В реальности, в которой живут наши судья рецензии, отзывы зрителей, фотографии и т.д ничего не доказывают. Потому "написать можно всё что угодно". А на федеральных каналах есть умельцы, которые снимут Ниагарский водопад не выходя с собственной кухни. И вот эти люди, у которых написать можно всё что угодно, которые давно уже привыкли видеть там где ничего нет, но надо видеть, и не видеть там хотя бы и есть, но видеть не велено... Так вот эти люди у них вся жизнь театр и игра, конечно. Только как-то вот не к месту это и не к делу..."
"Кто сбрендил? Суд настаивает , что спектакля, который я видела, не было. Тогда пусть тот же суд докажет, что я в глубоком маразме и в том же маразме трое моих друзей, с которыми я этот спектакль смотрела. Или придётся доказывать , что в глубочайшем маразме суд и да, ваша честь, лично вы", — пишет Ганна Оганесян.
Сергей Шершенков:
"Кажется, что это дело не столько театральное, сколько прецедентное? Как же мог спектакль не быть если он идёт и посейчас? Что в голове, душе и сердце гособвинителя и судьи никак не могу понять — ведь они же расплачиваются своей личной репутацией..."
"Прокурор даже не удосужился доказать, что спектакля не было, хотя именно он должен был озаботится доказательством. Он просто сказал, спектакля не было и никто его не видел. Точка. А когда адвокат предъявил рецензии с фото, прокурор ответил: мало ли что там можно написать. Вранье все это. Не было и все", — пишет Яна Золотовицкая.
Марина Ермакова:
"Кафка продолжается.
Из коментов:
Это буквально пролог к сериалу Фарго. Комната, стол, допрос. "Херр Петерсон, вы убили свою жену. — Я не Петерсон, моя жена жива. — Вашу жену нашли в овраге с 10 ножевыми ранениями. И вы говорите, что не убивали ее?! — Я — Мартинсон, и моя жена ждет меня дома. — Ага, то есть теперь вы уже даже не Петерсон!"
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
