В российской власти в силу негативного отбора много людей плохо образованных и говорящих всякие глупости. Именно эти глупости с удовольствием расхватываются на цитаты и распространяются моими коллегами, и я тут, естественно, не исключение. В результате создается впечатление, что власть безнадежно глупа. Дури наверху хватает, но и преувеличивать ее масштабы было бы ошибкой. В целом для своего самосохранения Путин и созданная им вертикаль делает все необходимое и фатальных ошибок пока не совершает. Прошедшая 28.01.18 всероссийская забастовка избирателей это подтвердила.
Власть на этот раз приняла решение не "винтить" участников акции, ограничившись в Москве задержанием одного Навального и в регионах руководителей его штабов. Массовые задержания были только в Чебоксарах, Уфе и еще в двух-трех из нескольких десятков городов, где прошла акция.
Обезглавив акцию протеста, и приняв решение не обращать внимание на протестующих, власти лишили протест драйва и значительной части медийности. По моим наблюдениям, собравшиеся на Пушкинской площади, а затем гуляющие по Тверской электоральные забастовщики не имели никакого плана действий и даже ясного маршрута протестной прогулки. Отдельные попытки скандировать: "раз, два, три – Путин уходи!" поддерживались, но затухали довольно быстро. Возможно, что скандирующие сами ощущали некоторый комизм своей кричалки, поскольку было очевидно, что даже досчитав до тысячи они этим заклинанием не заставят Путина собрать вещи, отдать Навальному ядерный чемоданчик и отправиться в Гаагу.
Одна из главных проблем российской оппозиции в том, что она построена по тому же вертикальному принципу, что и власть. Почти все протестные акции последних лет проходят в регионах благодаря импульсу, идущему из Москвы. Оппозиция так же москвацентрична как и власть. И это создает власти крайне комфортные условия для подавления протеста. Стоит задержать столичного лидера и протест засыпает по всей стране. Такую форму оппозиция приобрела благодаря стараниям власти, которая еще в начале нулевых запретила региональные партии и исключила возможность блоков и избирательных объединений.
В 90-х и в первую половину "нулевых" региональные партии и блоки нередко били партию власти на местных выборах. "Преображение Урала" в 1995 скинуло действующего губернатора и привело к победе Росселя с убедительным результатом в 59%, а на выборах в местный парламент в 1996 году получило 35,2%. Регионалистский блок "Наша Родина – Сахалин и Курилы" получил на выборах в областную Думу 20%, в то время как "Единая Россия" – 17,7%. Блок "Мы – за развитие Амурской области!" получил на выборах 2005 года 17,7%, а местная "Единая Россия" – 16,6%.
Как правило, это были партии местной номенклатуры, воюющие с федеральным чиновничеством за право распоряжаться местными ресурсами. Демократией в региональных партиях и блоках, как правило, не пахло. А иногда доносились и совсем иные ароматы. Как, например, от блока "За Фролыча" в Ульяновской области, ставившего своей целью вернуть во власть ортодоксального коммуниста Горячева, или кубанский блок "Отечество", который уверенно привел к власти вполне мракобесного Кондратенко. Но это все же крайние случаи, как и блок авторитетного предпринимателя Анатолия Быкова в Красноярске. В основном региональные партии были политическими машинами местной бюрократии и местной предпринимательской верхушки.
Справедливости ради, надо сказать, что демократия редко приходит в мир в своем собственном обличье. Бароны, которые заставили Иоанна Безземельного в 1215 году подписать "Великую Хартию Вольностей" были бы очень удивлены, если бы им сказали, что они заложили один из фундаментов европейской демократии. Так что трудно сказать, во что могли бы эволюционировать региональные партии, если бы им дали свободно развиваться. Но режим их уничтожил – с середины "нулевых" многие из них перетекли в "Единую Россию" (а некоторые судебно ликвидированы – как Балтийская республиканская партия в Калининграде) и история региональных партий в России закончилась.
Может ли она возродиться, при условии, что на создание подобных структур в России существует законодательный запрет? Ответ может быть положительным при условии, что какая-либо партия демократической направленности найдет в себе силы, разум и политическую волю отказаться от москвацентризма в партийном строительстве и перенесет центр тяжести политики в регионы.
Для этого саму партию надо строить фактически на основах конфедерации, чего в постсоветской истории не было никогда. Лидеры такой партии должны сознательно отказаться от роли лидеров и переквалифицироваться в "тренеры" и "обслуживающий персонал" для региональных политиков. Пока на это не готов никто, и, похоже, такой цели никто не ставит. И это обрекает оппозицию на существование в виде "головастика", которого очень легко уничтожить одним ударом в голову.
! Орфография и стилистика автора сохранены
